среда, 8 августа 2012 г.

4






Я очнулся от чьего-то возгласа. Первое, что увидел, открыв глаза, это чистое голубое небо с ангельским девичьим ликом в белом ореоле. Этот лик смотрел на меня своими ясными голубыми глазами, таким завораживающим взглядом, что остаться равнодушным при этом, видимо не удавалось никому, кого пленяло это удивительное чудо.
- Диво-то какое, - прошептал я пересохшими губами, - где я, не ужто помер?
При этом ангелок медленно и постепенно стал превращаться вполне в реальную красавицу, которая вдруг отпрянула от меня, сделав несколько шагов назад.

Я огляделся. Я лежал на своем плаще укрытый вторым возле когда-то горевшего костра, от черных угольков которого еще шел дымок. Недалеко от него в ожидании стояла лошадь. Бажена почему-то нигде не было. Солнце уже поднялось высоко, утро было не ранним. Девушка же, вся запорошенная снегом, во все глаза смотрящая на меня, продолжала медленно пятиться, словно боялась, что я могу ей что-нибудь нехорошее сделать. Я понял ее состояние и, улыбнувшись, негромко проговорил:
- Постой, я же тебя не обижу.
Она остановилась, но продолжала смотреть прямо мне в глаза так, будто бы увидела перед собой что-то такое удивительное, но в тоже время невозможное, что бы было действительно правдой.
- Откуда взялась ты тут такая красавица? - спросил я, не в силах оторвать от нее взгляда.
Девушка неопределенно пожала плечами и вдруг, скромно улыбнувшись, заговорила своим ласковым нежным голоском:
- Я-то живу здесь недалече, а вот вы откуда?
- Заплутали мы немного.
Я, откинув плащ, попробовал приподняться. Болью отдалось во всем страдальном теле, как будто лупили всю ночь палками, сильно заломило в боку, нога же вовсе отказывалась слушаться. Свинцом что ли сапог залили? Все же я переборол себя и, стараясь не застонать, сел. Однако тяжелые движения мои не ускользнули от взгляда девушки.
- Вы ранены? - девушка подошла ближе, видимо решив, что я действительно не опасен, присела рядом со мной  на корточки и заботливо посмотрела на руку.
Только сейчас я заметил, рванный полушубок. Ух ты, реально ранен.
- Да не особо и ранен, с медведем в лесу повстречались, вот в схватке поцарапал косолапый, - как можно спокойнее произнес я, решив произвести на незнакомку впечатление, и непринужденно улыбнулся.
Произвести впечатление мне удалось, девушка широко расширила глаза.
- Помощь Вам требуется, у нас в поселке знахарка имеется, - тревожно проговорила она, - скорее бы Вас к ней.
- А, пустяки все, - небрежно бросил я, - до свадьбы заживет.


вторник, 7 августа 2012 г.

3




Никогда не думал, что ездить на лошади так сложно и так муторно. Лошади с трудом шагали по глубокому снегу.
- Тихо-то как, - проговорил я.
- Да, дружина-то отстала.
Тишина вдруг резко надавила на уши. Солнце, переливаясь на белоснежном снегу, создавало радостное настроение, но в тоже время эта красота с пушистыми елями и блестящими сугробами почему-то показалась жуткой и обманчивой. Защебетала птичка, и это все же как-то сгладило странное впечатление, пробирающее до костей. Хоть кто-то живой, кроме них здесь есть, а то на мгновение показалось, что этот лес, скрываясь под искусственной красотой, на самом деле мертв.
- Что делать будем? - я покрутился, посмотрев по сторонам, - куда ехать-то?
- По следам обратно можно, да только крюк мы давали большой, далече. Может, рубанем напрямки? - сказал Бажен.
- Не заплутаем? - засомневался я.
- Нет, я знаю, куда ехать, давай за мной, - самоуверенно произнес он, махнув рукой и потянув поводья.
Защебетали синички, радуются, с ветки на ветку прыгают, снег с хвои сбивают, на головы нам сыплют. Засранцы. Глубокий снег замедлял движение лошадей, порой приходилось спрыгивать и вместе с ней выбираться из снежной западни. Двигались медленно, но Бажен вел уверенно, будто бы бывал раньше в этих краях. Я воще не понимал, по каким таким ориентирам мы правильно идем.
- Ну, ты и дорожку нам выбрал, - проговорил я, только что выбравшись из огромного сугроба и взбираясь на лошадь.
- Зато короче, - усмехнулся тот.
И снова тишина. Но вдруг оступилась подо мной лошадь, передней ногой провалилась с треском веток куда-то глубоко, на бок завалилась, заржала. Вскрикнул я от боли, потому как прищемила она мне ногу. А лошадина встать пытается, дергается, ничего не получается, только мне больнее делает. Сугроб вдруг ни с того ни с сего зашевелился, зарычал. А лошадь еще пуще заржала, забилась в истерике.
- Медведь, - охнул Бажен.
Он выхватил в боевое положение лук и закричал:
- Держись!
Епа мама! Это был и вправду медведь, разозленный на то, что его таким бессовестным образом разбудили, он вылез из берлоги на половину туловища и, ничего не разбирая, с ревом замахал своими огромными лапами. Кровь брызнула с распоротова брюха лошади на зверя.
-А-а-а-а-а!- заорал я и задергал ногами, пытаясь вылезти из-под лошади.
Но я только сумел освободить вторую ногу из стремени и вытащить кинжал. Я беспорядочно замахал кинжалом перед собой, продолжая орать. Наверное, мой безумный рев на доли секунды остановил атаку медведя. В этот момент Бажен начал всаживать стрелы в зверюгу – в шею, в спину, в голову. Медведь рванулся на Бажена, от чего его лошадь шарахнулась в строну. Раненая лошадь задергалась в предсмертных конвульсиях, на какой-то момент освободив мою ногу. Я каким-то неимоверным движением, упершись сводной ногой в спину лошади, выдернул прижатую. Я, рыдая, пополз нафиг отсюда. Медведь горящими ненавистью глазами посмотрел на меня – бл…я, какой жуткий взгляд, и сделал прыжок вперед. Расстояние между нами сократилось до минимума мгновенно, назвать «косолапого» косолапым сейчас как-то даже в голову не приходило. Оставалось только с ужасом посмотреть на огромную слюнявую пасть окровавленного зверя. Одни только клыки вводили в состояние безумного оцепенения. Я уже ничего не предпринимал, находясь в загипнотизированном состоянии от охватившего вдруг страха, сковавшего все движения, с расширенными глазами смотрел на жуткую морду зверя и даже не пытался поднять перед собой кинжал. Тем временем Бажен развернул лошадь и снова помчался к нам. Медведь повернул в сторону всадника голову и вдруг, неожиданно встав на задние лапы, пошел на него, видимо решив, что с лежачим разберется после. Лошадь Бажена, увидев это, за несколько шагов до разъяренного зверя снова шарахнулась в сторону, так что медведь огромной лапой не достигнул цели.
"Сейчас или никогда", - неожиданно для самого себя подумал я, выйдя из состояния охватившей эйфории.
Я вскочил на ноги с гримасой боли на лице и со всех своих сил вогнал кинжал медведю в бок. Душераздирающий рев оглушил меня. Зверь инстинктивно отмахнулся, так что я отлетел далеко в сторону. Как будто кувалдой в грудак! Тут на подмогу поспел Бажен, справившись с очумелой лошадью, он, разогнавшись с лету со всей своей силы, на которую только был способен, вогнал стрелу зверю в шею, пробив толщу мяса насквозь, так что показалось острие с другой стороны шеи. Бажен развернул лошадь и, хорошо прицелившись, попал медведю точно в глаз. Кровь из зверя пульсирующими толчками стала вырываться наружу, обогревая все вокруг. Медведь глухо захрипел, повалившись набок. Видимо кататься ему не следовало, но он хотел лишь только освободиться от мешавших ему предметов. Стрелы под тяжестью массы тела начали ломаться, осложнив без того уже плохое положение зверя. Кровь стремительно вытекала, могучий царь леса стал ослабевать. С торчащей в шее и глазу стрелой медведь уже не мог совладать. Бажен, видя, что зверь уж не опасен, спрыгнул с лошади и подбежал ко мне, где я лежал навзничь, не шевелясь с широко раскрытыми глазами.
- Ну, - спросил я, - что с ним? Он помер?
- Помирает потихоньку, ты то как?
Я приподнялся на локоть и только сейчас почувствовал, как меня начало колбасить. Руки тряслись, я заплакал, блин, реально как дите.
- Ну, ладно, ладно, - стал успокаивать Бажен меня, - не такое видали. Подняться можешь? Давай-ка я тебе помогу, - Бажен обхватил меня, подсунув плечо свое мне под руку.
- Не, чуть погодя, - поморщился я от боли.
Медведь все еще хрипел и вертелся, но было видно, что осталось ему не долго жить.
- Больно быстро кобыла сдохла, погляди, - проговорил я.
- Еще бы, весь живот наружи, клинком так не суметь, а может сердце он ей задел.
- Прикончить бы гада.
- Уволь, князь, он еще живой, кто знает, сколько сил у горы такой осталось, близко не подойду. Волки докончат, если что, долго жить не будет. Нам бы тоже не добре тут оставаться, кровь далеко твари чуют.
Стали подниматься. Нога не слушалась, я наступал на нее с болью в лице, взбирался на лошадь с трудом. Очутившись в седле, я устроился по удобнее, посмотрел на Бажена и проговорил:
- Давай, залазай.
Бажен покачал головой:
- По такому глубокому снегу? Двух здоровых мужиков в полной амуниции? Голубушка не потянет. Ей будет тяжело нести. Лучше медленно, но верно, - сказал он взял уздцы и повел лошадь по глубоким сугробам за собой.
Шли мы долго, так или иначе, солнце в скором времени стало клониться к закату.
- Правильно ль ведешь? - спросил я.
- Правильно, - проговорил Бажен, хотя в голосе его послышались нотки неуверенности, - просто медленно движемся, скоро будем, не пропадем.
Через некоторое время, когда уж красно солнышко скрылось за лесом, а сумерки стали надвигаться быстро я, приподняв склонившую голову, сказал:
- Заплутал, признайся, ночлег ведь искать надо.
- Признаю вину свою, завел я тебя в дебри, по следам бы давно вышли и с Мишкой бы не повстречались, не знаю, правильно иль нет, идем, только не поспеем, ночевать в лесу придется. Ты уж прости меня. Чай не замерзнем, морозов нет сильных, костерок разведем, главное бы волков во тьме не дождаться. Всю ночь караулить буду, князь, - проговорил он. - Вон и поле чисто, болото видно какое-нибудь, посередь него и заночуем, - сказал Бажен, когда мы выехали из лесу. - Дровишки только соберу, погодь.
Пока Бажен разводил костер, я закутался в плащ и… заснул на снегу, ничего не чуя - ни холода, ни голода, воще ничего…



понедельник, 6 августа 2012 г.

2




Из-под зада, как будто кто-то резко выдернул лавку, и я шлепнулся на мягкое место, шлепнулся мягко, на что-то мягкое. И холод, стало очень холодно. Снег, е-мое, снег, я лежал в снегу, голый! Совсем голый! Вообще, в натуре, даже без шнурков! Голый в снегу. Подул ветер, и меня запорошило снегом. Холодно-о-о-оо-о-! Бл….я-я-я-я-я-я! Сережа, куда ты меня послал! Где зеленый пакетик? Где он? Он в штанах, а штаны где? Сережа-а-а-а-а! Гандо-о-оо-н!
Я заорал от злости, холода и безысходности.

В ответ мне раздалось ржание лошади. Я вскочил на ноги, съежившись, как последний придурок, и увидел за деревьями на пригорке стоящую лошадь и… вроде там лежал человек.


Я поскакал по сугробам, закрывая руками причиндалы, как ужаленная антилопа. Человек, в одежде средневекового рыцаря лежал на груди, уткнувшись лицом в снег, раскинув руки.
- Ей, братан!
Но он не шевелился. Я толкнул его ногой – ничего.
- Сдох что ли?
Я посмотрел на лошадь, та топнула ногой и закивала.
- Да ты то откуда знаешь?.. Ну, извини, братан, тебе уже все равно, а я щас околею.

Пока я раздевал этого неудачника, а раздеть его оказалось достаточно сложно, меня начало так колотить от холода, что посинели пальцы не только на руках и ногах, но и еще на одном месте. С ко-ко воще свисали сосульки и звенели как на мудозвоне. Как ни странно, трупак был моего роста и телосложения, повезло, так повезло. Я кое-как напялил все, что на нем было, не разбирая. Прикольно, но на нем не было трусов. Главное, надо было согреться. Шапка, полушубок, какие-то штаны и сапоги оказались достаточно теплые.


Спасибо, тебе друг, ты спас меня. Я мысленно простился с бедолагой, немного по пиная снег в его сторону, чтоб видно не было. Оружие бедолаги меня что-то не воодушевило -  лук со стрелами, кинжал – какое-то средневековье. А историю я не учил, знать не знал, что это ерунда может когда-нибудь понадобиться. Однако я поднял кинжал  и осмотрел. Тяжеленький и остренький. Надо взять с собой на всякий случай, хоть пользоваться и не умею. Лошадь продолжала стоять рядом, смотрела на меня и не отходила.
- Да, окочурился твой хозяин, вытри слезу и пойдем отсюда.
Я в жизни никогда не сидел на лошади, хорошо, хоть фильмы показывали.
Сзади захрустел снег. Я медленно обернулся. Всадник!!. Я так резко шарахнулся от него, что упал в сугроб, вскочил, выхватил  кинжал, снова упал, снова вскочил.
- Стой, не подходи! Я чемпион по саблям, млин, - я держал двумя руками кинжал перед собой и топтался на месте.
Но всадник не двигался.
- Ты чего, княже? – спросил он.
- Зарублю нафиг! – кричал я.
- С лошади упал что ль? Весь в снегу.
Всадник нападать не пытался.
- Ты меня знаешь что ли? – осторожно спросил я.
- Ты либо головой ударился, княже?
- Я? Головой?... И не только головой. А ты кто?
Всадник спрыгнул:
- Я же Бажен, слуга твой, друг твой верный, княже, не уж-то забыл?
- Гм. Слуга? Че, реально?
- Я с малолетства с тобой… Только борода твоя где?
Я почесал подбородок.
- Борода? Сбрил, три дня назад, уже щетина вылезла, видишь.
Бажен захлопал глазами.
- Да ты только с бородою был или я умом двинулся…
- Умом не только ты двинулся, но и я. Ты мне скажи, как тебя там…
- Бажен…
Я убрал кинжал и подошел к мужику.
- Жень, Женя, Жендос короче, я че-то головой ударился, не помню ни хрена, ты мне расскажи, что здесь происходит. А?
- Как же, охотились мы тут с князем Игорем, а ты за лисой поскакал да пропал, еле нашел тебя… Догнал лису-то?
Я огляделся.
- Нет походу. А Игорь - это кто?
- Как же, Игорь князь наш.
- А я? Князь?
- И ты князь, а как же. Ты в дружине Игоревой с тех пор как батюшку твово убили, когда с древлянами воевали. Вспомнил?
Я отрицательно покачал головой
- Батяню жалко... Значит Игорь тут перец?
- Не понимаю тебя что-то, прости уж меня, слова какие-то ты странные говоришь.
- Говорю, Игорь самый главный тут князь?
- Не-ет. Ты что. Главный наш князь Олег, а Игорь его племянник.
- Вот, блин, князей вы тут размели

…Слушай, а меня то как звать?
Бажен вылупился на меня.
- Да что ж ты так ударился-то? Да от роду ты Василько.
- Василий, - поправил я его.
- Василько, - настаивал он.
- Василь…ко?
- Василь…ко.
- Ладно, хорошо хоть не Даздраперма.
- Что?
- Забей.
- Что?
- Блин, вы тут по-русски можете говорить?
- Какой блин?
- Р-р-рр-р, собирайся поехали отсюда.
-Ага, - Бажен засуетился, забрал с собой лук с колчаном, забрался на лошадь.
- Ты езжай, я щас, тебя догоню, - сказал я, у меня мысль одна вдруг появилась.
- А ты?
- Езжай, поссасть хочу я.
- А-а-а, - Бажен медленно стал отъезжать.
Я подошел к запорошенному трупаку, отряхнул от снега его лицо, бороду, усы и… Сука! Я отскочил от него как ужаленный. Это был я! Точно, моя морда, только с бородой. Он помер не просто так, он помер потому, что я пришел в этот мир. Ну, Сережа, гад. Ни себе не людям. Но Я с бородой не казался мертвым. Даже лежа в снегу, казалось что он спит. Наверно очнется. Когда я слиняю в свой мир. Ну, Серый, держись, если вернусь, носопырь я тебе расквашу точно.
- Княже! – услышал я голос Бажен.
- Иду я… Как же ты без трусов очнешься теперь? – я закидал его (себя) снегом.
И не смог залезть на лошадь, ну не смог.
Жендос! – заорал я, - помоги забраться…

пятница, 3 августа 2012 г.

1

Все началось с того, что по соседству поселился странный чел с прибабахом. Вроде не старый, но весь седой, вечно не чесанный и, ни с кем не разговаривающий. Как правило, его подолгу не было видно, но когда он появлялся, то вываливался на улицу с ошалевшими глазами. Бухарик или наркоман, явно одно из двух.
В тот день, когда бухарик вновь вывалился на улицу, я сидел на лавочке и мне было очень хреново. С девушкой поругался окончательно. В общем, я был сам виноват, потому что целовался со Светкой, но она после этого загуляла с моим другом и собралась за него замуж. Я остался  ни с чем, а она счастлива, не справедливо. К тому же меня отчислили с университета за неуспеваемость и мне скоро светили сапоги и автомат, а как отмазаться, пока на ум не приходило. Так или иначе, я решил с этим чудиком заговорить.
- Че? Отпустило? – спросил я его.
Но он так быстро прошуршал мимо, не поднимая головы, что я даже не успел ничего сделать.
- Вот блин.
Но через десять минут он уже шел обратно с хлебом и пакетом молока в пакете.
- На пиво не хватило что ль? – уже погромче сказал я и встал, чтобы он меня заметил.
- А? – поднял тот голову и остановился.
- Говорю, денег на пиво не хватило?
- А, нет, я не пью пиво.
- Че, водяру хлещишь?
- Нет, я водку не пью.
Действительно, бухарики обычно опухшие, а у этого даже фингала от собутыльников нет.
- Травку покуриваешь?
- А Вы откуда знаете?
- Да по тебе видать.
- Серьезно? – он осмотрел себя с ног до головы.
- Садись, поболтаем, - предложил я.
Мы сели на лавку, но он продолжал себя осматривать, руки, ноги, грудь…
- А по чем видно?
- По морде твоей.
- Да-а? - он огляделся. – А зеркала у Вас нет?
Я чуть не оборжался.
- На хрена мне с собой зеркало, я че, баба? Давай, на ты, уж по-соседски.
- А мы соседи? – удивился он.
- Да уж год, друг напротив друга живем, с тех пор как ты переехал.
- Год?!
- Ну да, за травой время не заметно летит. Че куришь то?
Чудик огляделся  и прошептал:
- Брокентрашлим.
- Че-е-ее-е-е-е-? Это еще что за хренотень?
- Собственного производства, - снова прошептал он.
- Да? Ну и как? Сносит?
Он кивнул.
- Надолго?
- По-разному, бывает лет на сто.
Я усмехнулся.
- Как звать-то тебя, кулибин?
- Серж, Сергей, Сережа…
- А меня Василий.
Мы пожали друг другу руку, и мне показалось, что он вовсе и не наркоман. Уж больно уверенное и у него было рукопожатие. Я так ему и сказал:
- А ты не похож на наркомана.
Он некоторое время помолчал, а потом вдруг спросил:
- У тебя проблемы в личной жизни?
- С чего ты взял? – удивился я.
- По морде видно.
Я засмеялся. Нет, он точно не наркоман.
- Да. Девушка ушла к другу, из универа отчислили, в армию забирают.
- И все?
- А этого мало? – воскликнул я.
- Это вообще не проблемы.
- Да че ты знаешь? – он начал меня раздражать. – Сидишь там в своей конуре. Траву куришь и учить меня разуму собираешься?
- Я тебя на разговор не приглашал.
Я посмотрел ему в глаза и увидел в них что-то такое… как бы правильно сказать… мудрость, точно - мудрость увидел я в нем.
- Это ты с наркоты такой умный стал? – немного поостыл я.
- Я наркотики не употребляю. Брокентрашлим это несколько другое.
- А что это?
- А ты хочешь узнать? Объяснять я тебе не буду, все равно не поймешь. Могу дать только попробовать. Но поверь мне, твои сегодняшние проблемы тебе покажутся счастьем.
- Ты меня пугаешь.
- Ты не получишь кайфа в том виде в каком себе представляешь, это как будто перенестись в параллельный мир. Но попробовав однажды, и если ты сможешь вернуться, то захочешь еще.
- А что, можно не вернуться?
- Легко.
- Совсем?
- Совсем. И ты уже не будешь тем, кем ты сейчас есть, ты забудешь, что от тебя ушла девушка, забудешь, что отчислили из университета. Служба в армии – тебе покажется прогулкой по парку. Ты станешь другим… если конечно вернешься.
Он достал из кармана маленький красный пакетик.
- Курить маленькими порциями, особенно поначалу. Чем больше затяг, тем на более длительное время уносит. Каждый раз попадаешь в неизвестный временной промежуток, как это отрегулировать я не знаю.
Он достал маленький зеленый пакетик.
- Это на случай, если необходимо экстренно вернуться – блокирует действие первого пакетика. Возвращаешься обратно в тоже место в то же мгновение, как будто ничего не случалось. Я, когда бываю там, оставляю и прячу зеленые пакетики на всякий случай, но вероятность того что попадешь в это время минимальна. Подумай, это очень опасно.
Сергей положил пакетики мне в руки и встал.
- Красный туда, зеленый обратно. И никому не рассказывай… хотя тебе все равно не поверят.
Сергей ушел, а я так и остался сидеть с пакетиками в руках – красный и зеленый, красный и зеленый, красный и зеленый. Бред, какой-то, выкинуть что ли их. А то накуришься, блин, и кони двинешь. Я реально хотел их выкинуть, но почему-то положил в карман.

Не успел я отойти от чудного Сережи, как ко мне подошли два здоровых дядьки и сели рядом со мной по обе стороны.
- Василий, Василий.
Блин. Забыл про еще одну проблему. Я же местной братве 50 кусков задолжал. Взял  в долг, чтобы купить тачку и начать таксовать, а мне продавец тачки подсунул рухлядь, и денег теперь нет и ремонтировать еще щас не на что.
- Ну что, когда деньги отдавать будешь?
- Блин, ребята, сломалась тачка, заработаю, отдам обязательно.
- Конечно, отдашь, а то почки лишишься.
Один из них локтем так засадил мне в бок, что нечем стало дышать. Я согнулся и упал на колени, второй засадил с ноги в челюсть. Сука, как больно.
- Придем завтра. Если не будет денег, будешь отдавать органами.
Минуты через две я только очухался и вытер кровь с губы. Блин, за это время ни один прохожий даже не подошел и не спросил, что со мной, какое нафиг равнодушие. Может, я помираю здесь.
Пятьдесят косарей за один день я не достану никак. Все к одному, остается только покурить и забыться, может уже не возвращаться от туда, если этому Серому там так понравилось. Пускай тогда братва ищет меня, обосруться искать.
Я достал красный пакетик, поглядел на него и мне стало страшно.
- А если… ну и здесь тоже плохо…

Короче, я, сидя на лавке, закурил и курил долго, и ничего не происходило, совсем ничего… пока, блин, не помутнело…
Елки, надо же было позвонить батяни, он хоть и бросил нас с мамой десять лет назад, но в положении мое войти мог. Но разум мой уже начал светлеть… Очень быстро светлеть. Все кругом белым-бело!